Мурашева Светлана Никаноровна,
тифлопедагог-реабилитолог, председатель
Правления Хабаровской краевой общественной
организации инвалидов «Интеграция». г.Хабаровск
(Доклад на конференции. Из сборника материалов конференции 2013 г. - С.183.)
На наш взгляд, совершенствование законодательства должно обеспечивать равные информационные, экономические, правовые условия и тем самым содействовать жизнеспособности всех элементов социума.
В какой-то мере предлагаемая схема, основанная на принципах гуманизма и справедливости, реализуется, но нередко на практике она сталкивается со сложными проблемами социально незащищенных, уязвимых групп населения.
Среди малообеспеченных, слабозащищенных групп населения выделяются группы инвалидов, людей с ограниченными физическими и/или умственными возможностями. Все эти люди представляют обширную группу риска социальной дезориентации, приводящей к суицидам или иным отклоняющимся проявлениям. Практика показывает отсутствие в законодательстве гибких методик социальной поддержки и интеграции в общество некоторых групп инвалидов. Особенно это касается инвалидов с психиатрическим диагнозом. В справках ВТЭК до последнего времени этот диагноз скрывается за формулировкой «общее заболевание».
Социальная изолированность таких больных, их неспособность своевременно и адекватно реагировать на изменения в законодательной и/или экономической сферах подвергает их прямой опасности ограбления государством, или опасности сделаться предметом спекуляций предприимчивых спекулянтов, в чем и состоит их уязвимость. В ХКООИ «Интеграция» имеется широкая практика оказания помощи, защиты прав и интересов данной категории инвалидов.
Вот пример из практики общественной деятельности ХКООИ «Интеграция», демонстрирующий беспомощность законодательства и несовершенство гражданского общества. По иску администрации ТЭЦ-3 г. Хабаровска к гражданке Галине Петровне В. о возмещении задолженности по квартплате и коммунальным услугам суд Краснофлотского района г.Хабаровска принял решение о взыскании по двум исполнительным листам №2-1286 от 04.05.2000г. с ответчицы суммы, более чем на 1000% превышающей доход её семьи, составляющий менее 50% месячного прожиточного минимума. Примечательно, что в пользу ТЭЦ-3 был взыскан исполнительный сбор, а в доход государства - госпошлина в сумме, почти равной ежемесячной пенсии по инвалидности Галины Петровны, составляющей для её семьи единственный источник дохода.
Суд не посчитал важным то обстоятельство, что ответчица является инвалидом 2 группы с психиатрическим диагнозом и отсутствием трудовых рекомендаций (нетрудоспособна!), а на период образования задолженности на её иждивении находились двое детей – школьница и учащийся техникума (алименты и социальную помощь государства на детей она не получала). Субсидия, компенсирующая затраты на оплату коммунальных услуг, вовремя ею оформлена не была. Такое поведение ответчицы нельзя квалифицировать как легкомысленно-безответственное. Оно является следствием заболевания: Галина Петровна состояла на учете в Хабаровской городской психиатрической больнице и нуждалась в социальной и правовой защите.
Не было принято во внимание защитой (если таковая вообще была) то обстоятельство, что психиатрические больные не в состоянии самостоятельно выстроить линию защиты собственных прав и интересов в суде. В этом случае произошла типичная спекуляция руководителей ТЭЦ-3 на просчёте больного человека, и он оказался ввергнутым в катастрофическую нищету.
Специалисты-дефектологи и реабилитологи из общественной организации инвалидов «Интеграция», членом которой являлась Галина Петровна В., обратили внимание прокуратуры района устным заявлением на ряд вышеприведённых обстоятельств и потребовали вмешаться в порядке прокурорского надзора, но прокуратура не усмотрела в данном случае нарушений законодательства. Примечательно, что мнение дипломированных специалистов-практиков было проигнорировано прокуратурой: незнание законов не освобождает от ответственности даже психически больных граждан. Следовательно, российское законодательство о прокурорском надзоре недостаточно учитывает этот «человеческий фактор».
Вышеприведённый пример свидетельствует об отсутствии важного звена, являющегося атрибутом развитого гражданского общества – межведомственного взаимодействия и взаимосвязи теории и практики. На наш взгляд должна быть более детальная проработка законодательных инициатив на подготовительном этапе. На уровне конкретных фактов очевидно, что, несмотря на усилия, предпринимаемые органами власти по организации безбарьерной среды для инвалидов, существенной гуманизации законодательства пока не произошло.
Практика показывает, наряду с вышеизложенным фактом, что безоговорочное следование букве закона (Закон РФ от 2 июля 1992 г. N 3185-I "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании") в ряде случаев приводит к абсурду. Например, статья 4 указанного Закона («Добровольное обращение за психиатрической помощью», статья 6 («Ограничения выполнения отдельных видов профессиональной деятельности и деятельности, связанной с источником повышенной опасности»), статья 8 («Запрещение требования сведений о состоянии психического здоровья»), статья 12 («Отказ от лечения»). Изменения в законодательстве последних лет (Закон РФ от 06.04.ё2011 г. № 67-ФЗ «О внесении изменений…») не коснулись обозначенной проблемы.
Другой пример. Елена С. была принята в ХКООИ «Интеграцию» на должность парикмахера. На дату поступления на работу инвалидность ей не была установлена, однако, как вскоре выяснилось, Елена С. и её мать, страдающая деменцией, неоднократно помещались в городскую психиатрическую больницу. Работодатель априори, согласно статье 8, не имеет возможности принять решение по трудоустройству на должность, адекватную состоянию здоровья работника (согласно статье 6) и тем самым неосознанно подвергает опасности клиентов предприятия. Благодаря внимательному отношению опытных руководителей и актива Организации обе женщины были направлены для консультации к психиатру, который подтвердил полную их нетрудоспособность. Елена С. была признана инвалидом II группы. В данном случае больная не могла осознавать необходимость «добровольного обращения» к психиатру и тем более требовать назначения пенсии по инвалидности, несмотря на отсутствие каких-либо иных источников жизнеобеспечения, а районный психиатр, по-видимому, недооценила прогрессирующий характер заболевания.
Вместе с тем имеются случаи сознательного уклонения родственников больного и от его лечения («Отказ от лечения»), и от постановки его на учёт, и даже случаи отказа от признания данного лица инвалидом с психиатрическим диагнозом. Такой гражданин с полным основанием может претендовать на самые высокие должности, хотя фактически не способен выполнять элементарных функций в связи с состоянием психики. Это создаёт немало проблем работодателю, который в итоге становится заложником недостоверной информации о состоянии здоровья работника.
Оля М. 28 лет, проживает с матерью, пенсионеркой, ранее руководителем отдела государственного учреждения. При устройстве на работу бухгалтером Оля предъявила трудовую книжку, в которой была соответствующая запись. Руководители обратили внимание на некоторые особенности поведения кандидатки и задали вопросы её матери, но точных ответов не получили. Не удалось также получить достоверную информацию из психиатрической больницы, где ведётся учёт больных с психиатрическим диагнозом. Поведение Оли могло быть, таким образом, объяснено лёгкой степенью умственной отсталости, что не препятствует выполнению вспомогательных операций под присмотром бухгалтера. Она была принята в организацию инвалидов на должность помощника бухгалтера, поскольку законных оснований для отказа у администрации не было. Однако через достаточно короткое время выяснилось, что новая сотрудница не только не справляется с элементарным заданием, но и ведёт себя агрессивно, представляя опасность для окружающих. При помощи вызванной бригады скорой психиатрической помощи больную удалось поместить в больницу. Выяснилось также, что Оля многократно лечилась в городской психиатрической больнице и информация об этом, несомненно, имелась в регистратуре. Таким образом, статья 8 законодательно закрепляет извращённое представление о гуманности.
На наш взгляд, первым шагом к разработке стратегической программы единой системы социально-правовой защиты инвалидов является выделение социально уязвимой группы населения, представленной инвалидами 1 группы и инвалидами 1 и 2 групп, имеющими психиатрический диагноз. Социальная уязвимость – самостоятельный термин, отражающий реальную, постоянную угрозу нарушения основных человеческих прав и интересов, потребность в постоянной правовой защите. Социально уязвимые группы инвалидов нуждаются в льготном режиме жизнеобеспечения, в компенсации социального риска, выраженной и в дополнительных разъяснениях к процессуальным и иным правовым нормам для юристов.
Вполне разумно полагать, что признание человека, инвалида социально-уязвимым, автоматически распространяется на все сферы его гражданского бытия. Заинтересованные инстанции в этом случае могли бы сами вести учет всех необходимых льгот на основе принятых дополнений к законам. На практике же государство, предоставляя льготы инвалидам, не берёт на себя обязательства контролировать полноту использования инвалидом своих прав. Абсурдность, а с другой стороны, негуманность такого положения очевидна.
Редакционная вставка
Министерством социальной защиты населения Хабаровского края систематически проводятся информационные встречи руководителей министерства и ведомств с представителями краевых общественных организаций инвалидов и гражданами г. Хабаровска
(Внедрение новых социальных технологий – путь к повышению эффективности деятельность учреждений социального обслуживания инвалидов с психическими расстройствами. Материалы межрегиональной научно-практической конференции, г. Хабаровск, 29-30 мая 2013 г. - Хабаровск: ХКООИ «Интеграция», 2013 г. – 213 с., ил.)